“Нескончаемая гуманитарная катастрофа” – так охарактеризовала нынешнюю ситуацию с коррупцией в мире глава “Трансперенси Интернешнл” Угетт Лабелль. И это именно так, ведь вымогательство взяток больнее всего бьет по бедным семьям, заставляя их расставаться с заработанными ими деньгами для оплаты услуг, которые должны были бы оказываться им бесплатно.

Барометр мировой коррупции, который ежегодно составляется этой влиятельной международной организацией, довольно четко делит все страны на две большие категории – те, которые успешно решают эту проблему, и те, которые не в состоянии напасть побороть. Как же “передовикам антикоррупционного соревнования” удается справляться с этой гидрой?

Рецептов борьбы с мздоимством чиновников много, и в каждом государстве она ведется как по собственным сценариям, так и по образцам, заимствованным из международного опыта. Возьмем, к примеру, ЮАР, которая на этом пути добилась немалых успехов с помощью создания максимально открытой государственной системы: правительство обязано постоянно отчитываться перед парламентом за каждый истраченный ранд, а чиновники и депутаты – за каждый заработанный.

Ну а в соседней Ботсване пошли иным путем – там власти упростили структуру государственных учреждений, резко сократили число чиновников, а оставшимся значительно повысили жалованье.

По общему мнению, распространению коррупции немало противодействует “культура прозрачности”, предусматривающая полную открытость информации о работе администраций всех уровней и широкое участие общественности в контроле над деятельностью государства. И, наверное, наиболее ярким примером в этом отношении стал Сеул. Около десяти лет в южнокорейской столице действует программа “OPEN” – онлайновая система отслеживания и контроля за прохождением заявлений и иных документов по лабиринтам чиновничьих инстанций. Таким образом, ускоряется процесс решений, а главное – исключается непосредственный контакт просителя и чиновника. В результате коррупция в городских структурах за последние годы уменьшилась в шесть раз.

Широко известен и положительный опыт Сингапура. Там для борьбы с взяточничеством был создан специальный орган – бюро по расследованию случаев коррупции. Этот полностью независимый ни от каких государственных структур орган не только отслеживает злоупотребления чиновников и предпринимателей, но и весьма успешно их предотвращает. Бюро нащупывает “слабые места” в управленческих звеньях и выдает им рекомендации относительно того, как создать такие условия, которые бы минимизировали, а то и полностью исключили любые возможности для взяточничества.

Если работа сингапурских расследователей регламентируется Актом о предотвращении коррупции, то в Японии такого единого закона не существует. И, тем не менее, это отнюдь не мешает и там эффективно решать данную проблему с помощью статей, содержащихся в различных национальных законах. Они, в частности, ограничивают возможности финансирования партий и избирательных кампаний, жестко регламентируют пожертвования, определяют четкий порядок финансовой отчетности и дают подробное перечисление неэтичных действий “заинтересованных лиц”.

Ну а в Соединенных Штатах за решетку могут попасть не только берущие взятки, но и дающие их. Любопытно, что уголовное наказание ждет как проштрафившегося действующего чиновника, так и бывшего и даже будущего. Американское законодательство четко регламентирует ситуации, которые в законодательстве определяются как “конфликт интересов”. В Минюсте США есть специальный отдел, который занимается расследованием преступлений такого рода, когда частные интересы вступают в противоречие с интересами государства и общества.

Если же в получении взятки или иных противоправных деяниях подозревается высшее должностное лицо, то этим делом занимается независимый прокурор. Кроме того, в отличие от России, где парламентарии не могут контролировать действия исполнительной и судебной власти, комитеты американского конгресса такое право имеют, даже если в деле замешан президент страны.

Теперь несколько слов о Китае. Многие уверены, что в этой стране как нигде наиболее успешно справляются с проблемами коррупции. В самом деле, не проходит и года, чтобы в китайской и мировой прессе не появлялись сообщения о судебных процессах против высокопоставленных чиновников, злоупотребляющих служебным положением. Надо сказать, что попытки положить конец практике мздоимства, которая пронизывала общество с древнейших времен, предпринимались неоднократно, во все периоды истории КНР.

Так, еще в 1952 году Госсовет принял Положение о наказании за коррупцию, которое включало широкий спектр уголовно наказуемых деяний. В Уголовном кодексе, разработанном в 1979 году, коррупционным преступлениям посвящена целая глава, в которой за злоупотребление служебным положением предусматривались серьезные наказания, вплоть до смертной казни. В более поздних документах и постановлениях, а также в новой редакции УК, принятой в 1997 году, число “расстрельных” статей резко возросло.

Борьба с “разложением”, к которому относят и взяточничество, вообще стала одним из приоритетных направлений политики КПК. Причем ведется она, невзирая на высокие должности и общественное положение чиновников. Достаточно упомянуть члена политбюро КПК, мэра столицы Чэнь Ситуна, получившего 16 лет заключения, или вице-губернатора провинции Цзянси Ху Чанцина, приговоренного к смертной казни. Или совсем свежий пример – высшая мера наказания, которую в октябре получил вице-мэр Пекина Лю Чжихуа, отвечавший за строительство объектов Олимпиады.

Китайские лидеры, в том числе и нынешний генсек Ху Цзиньтао, не раз заявляли, что само выживание компартии зависит от того, сумеет ли она обуздать коррупцию. Однако до сих пор, несмотря на жестокие кары, добиться им этого так и не удалось.

Что же касается России, то и здесь она также приобрела характер национального бедствия. Не случайно недавно Дмитрий Медведев назвал коррупцию тяжелой болезнью, разъедающей нашу экономику и разлагающей российское общество. Подготовленный по его поручению пакет антикоррупционных законов, в котором широко используется и зарубежный опыт, сейчас рассматривается в Госдуме. Не исключено, что до конца года он ею будет принят. Тогда дело останется за малым – заставить эти законы работать, эффективно разрушая сами основы мздоимства.